Завтра седьмое ноября, бывший государственный праздник СССР, отменившийся в 1991 г. Вот ещё в 90-м отмечали; помню, сыну в детском саду велели приходить с красным бантом и значком с портретом Ленина. Утренник был, с приглашением родителей, малышня пела на два голоса: «Что тебе снится, крейсер Аврора?», красиво выходило.

А на следующий год случилось то, что не только Авроре, а вообще никому не снилось: рухнула вся наша жизнь. Но тогда казалось, что наоборот: занялась заря новой жизни. На самом деле, революция – это не заря новой жизни; это разрушение старой, её окончательный крах. Так падает трухлявый гриб: вроде стоит, а дотронься – и рассыпается. Подлинная революция в смысле перехода на какую-то новую орбиту и создания новой жизни – это контрреволюция, т.е. созидание, строительство на расчищенном месте. Об этом хорошо и умно писал когда-то литературовед, переквалифицировавшийся в историки - В.Кожинов. А по горячим следам писал Н.Бердяев, отчасти почерпнувший свою мысль у современника Великой Французской революции – «пламенного реакционера» графа Жозефа де Местра. В Советском Союзе подлинное строительство новой жизни началось только в 30-х годах, когда отказались от идеи мировой революции и начали, согласно тогдашней терминологии, «строительство социализма в отдельно взятой стране». Что построенное оказалось крепко и жизненно – тому свидетельство огромная война и победа в ней. Царская Россия мировой войны не выдержала, а СССР – выдержал. Из войны наша страна вышла великой державой.

В том, как рухнула советская жизнь, есть что-то сюрреалистическое: буквально накануне, совсем незадолго, в 1987 г. широко отметила 70-летие Великого Октября, как тогда выражались, клялись в верности идеалам, смотрели пьесы Шатрова про Ленина, Горбачёв заверил, что социалистический выбор – это выбор народа – и вот тебе. Трухлявый гриб рассыпался. Совсем нельзя исключать, что подобное произойдёт и сегодня. Или завтра. В истории велик провиденциальный элемент, это всегда рок, судьба, хотя, разумеется, и роль сознательных действий – очень велика.

Жизнь рухнула, а привычки - то, что Бродель называл «структурами повседневности», - осталось. В частности осталась привычка отмечать в ноябре праздник. Очень подходящее время: лето давно прошло, до нового года – далеко, дни короткие, слякотные – так хочется чего-то весёлого, яркого, вкусного. Вот тут как раз и наступали «октябрьские», как это называлось в народе. Заканчивалась первая четверть в школе, взрослым давали пару дней отдыха, а при соединении с выходными – иной раз и три получалось. Готовили вкусные вещи, ходили на демонстрацию.

Когда я была студенткой, у нас была традиция: после демонстрации ходить в гости к одной девушке, которая жила прямо рядом с Красной площадью, на ул.Грановского. Но не в том знаменитом начальственном доме, где проживали советские руководители, пока не построили знаменитый монстр «Дома на набережной» - уродливое творение Иофана; а тот дореволюционный доходный дом, описанный в перестроечном романе «Дети Арбата», назывался Пятый дом Советов. Но подруга моя жила вовсе не там, а в доме напротив – в громадной коммуналке, к тому времени уже в значительной мере расселённой. У них было две большие смежные комнаты высотой под четыре метра – со старинной, дореволюционной мебелью, сохранившейся в приличном состоянии. По стенам – картины: её родители были художники. Запомнились ещё изящные сухие букеты, очень уместно расставленные. Потом, на нашей памяти, они переехали в новую квартиру в Строгине. Чтобы попасть на Грановского, Наташа показывала паспорт с пропиской: улицы, примыкающие к Красной площади, на время демонстрации бывали перекрыты.

Наташа очень любила стряпать, и к нашему приходу у неё было уже готово множество салатов, пирожки, капустная кулебяка. Ещё запомнилась хурма: это её время. Наверное, и мы что-то приносили, но это не запомнилось, а изобретательные салаты и хурма – очень запомнилось. Так и вижу: на широком подоконнике из мраморной крошки стоит керамическая ваза под цвет подоконника, в вазе - сухие рыжие колокольчики (забыла, как они называются; у многих такие на огороде растут), а рядом разложена хурма – тоже огненно-рыжая. Красиво. Ярко. Радостно. Политический смысл праздника из сознания простых людей почти вовсе выветрился, а чувство праздника – осталось. Без него было бы скучно.

И вот пожаловало прогрессивное начальство бывших совков, а ныне граждан свободной России ноябрьским праздником. Чтоб народ потешить. Чтоб людишки выпили-закусили-повеселились. Но сделать его прямо по-старому – 7-го – не решились: зачем дразнить гусей? Сделали 4-го: якобы в 1613 г. в тот день одолели Смуту. Правда, говорят, главные события, как на грех, разворачивались именно 7-го, но это как-то неполиткорректно. Потому наших предков поправили и перенесли победу на 4-е. Сначала, помнится, назвали праздник День примирения и согласия, но потом, думаю, уловили издевательский подтекст: примирения с нынешними уродствами и даже согласия с ними. И переименовали в День народного единства. Единство – дело хорошее, никогда лишним не будет. Так и пошло.

А 7-е ноября оставили коммунистам для их мероприятий. Пускай ходят себе во всём красном и песни поют. Коммунизм в свободной России - ручной, род художественной самодеятельности, вроде исторической реконструкции или вполне буржуазно-респектабельного товарища Че на майках. А мне кажется, было бы правильно сделать праздник единства 7-го ноября: кто что хочет – то и празднует. Хочет Смуту 17-го века вспоминает, хочет – не меньшую – 20-го. А хочет – просто радуется жизни. Такое у меня назрело рацпредложение. Ничуть не глупее отмены декретного времени или переименования милиции в полицию. И финансово совершенно не затратно.


Но это всё присказка. А сказать хочется вот о чём.

II.

Тот смутный гул, что слышится ныне по всей земле, - это шествие нового века. 21-го. Вы скажете: он давно уж идёт? Нет, он ещё не начался. Исторический, психологический век, как свидетельствует история, начинается чуть позже астрономического; пока мы доживаем век 20-й. Но, похоже, недолго осталось.

Где глаз людей обрывается куцый,
главой голодных орд,
в терновом венце революций
грядет шестнадцатый год. (В.Маяковский).

И это не просто цифровые совпадения. Они – в сути вещей.

Тот строй жизни, который нам пытаются представить как безальтернативный и который не любят называть капитализмом, а придумывают для него прилично-уклончивые псевдонимы, тот строй, к которому мы восторженно присоединились четверть века назад, продлив за счёт собственных немеряных и несчитанных богатств его существование, тот строй, о близком закате которого говорили прозорливые люди, и вовсе не только марксисты, сто и более лет назад, тот строй, который совсем недавно был как как бы реабилитирован, объявлен вечным и «концом истории» - так вот этот строй, несмотря на отчаянные усилия его спасти, предпринимаемые неглупыми и опытными людьми, находится на пороге краха.

И рухнет он с большим грохотом. Как именно это будет выглядеть – об этом люди даже боятся подумать, а потому прилежно зажмуриваются. Все: от высших начальников до простых обывателей. Очень вероятно, что распад начнётся, как некогда пророчил Ленин, «в слабом звене» - в России. А может быть, и где-то ещё – знать нам это не дано. Вообще, в истории очень силён роковой, провиденциальный элемент, как и вообще в судьбе – даже отдельного маленького человека. Далеко не всё определяется какими-то действиями, а действия, в свою очередь, не всегда определяются рациональными соображениями.

Первая мировая война и последующие революционные события – это лишь первый «подход к снаряду». Тогда капитализм справился, по-иному переделив мир. Сегодня, похоже, не справится - при всей своей мудрости и опытности. И причина совершенно объективная. Капитализм не может жить не развиваясь, не увеличиваясь, не распухая. Так устроена денежная цивилизация: работа ведётся на заёмные деньги, а значит – необходим рост, чтобы все получали прибыль, ради которой и ведётся деятельность. Экспансия – это закон капитализма. А куда сегодня можно развиваться? Новых рынков больше нет. Впаривать, втюхивать, впендюривать все эти монбланы барахла – некому. Платежеспособный спрос подошёл к полному насыщению, и новых перспектив не видно. Рост продаж осуществляется благодаря всё более изощрённому маркетингу – искусству впаривать ненужное, вернее, убеждать оболваненного обывателя, что ненужное ему по зарез нужно. Да, в воспитании идеального потребителя достигнуты огромные и неоспоримые успехи. Известный философ А.Зиновьев писал, что идеал человека потребительского общества – это труба, куда с одного конца со свистом засасываются товары, а с другого они немедленно вылетают на свалку. Так оно и есть. И без этого невозможен капитализм.

Но ресурс идеальных потребителей – близок к исчерпанию. Просто по соображениям ёмкости биосферы. Если всё население земного шара стало бы потреблять, как избранники судьбы из золотого миллиарда, то им понадобилось бы ещё 5-6 земных шариков со всеми их ресурсами. А быстро растущие страны БРИКС знают «делать жизнь с кого» в смысле потребительских стандартов – с США и Западной Европы. К сожалению, это – технически недостижимо. Арифметически.

Но и это ещё не всё. Капитализм так устроен, что ему необходима периферия. Метрополия и колония, богатые и бедные – все это создаёт ту самую разность потенциалов, которая приводит в движения колёса капитализма. Когда рассуждают о развивающихся странах, вообще о развитии, а словечко это с языка не сходит у современных витий – так вот всё это деловитая, корыстная ложь одних и глобально-эпохальная глупость других. Никакого развития - не предусмотрено, для всех, по крайней мере. Более того, страны среднеразвитые бодро и рукотворно превращаются в технологическую пустыню. Сейчас вот Украина подвергается зачистке, раньше – бывшие республики советской Прибалтики. Сирия в прежнее время была среднеразвитой промышленной страной… Многие страны сегодня превращены в ту самую периферию капитализма, откуда он черпает ресурсы – природные, человеческие. И куда сбывает производимое. Мы тоже не избегли этой участи, очень даже не избегли. Мы по многим параметрам стали периферией, по сути колонией капиталистического Запада.

Западное богатство возможно только при условии, что где-то есть люди, готовые работать за три копейки. Когда-то эти люди были в самих капиталистических странах – тот самый пролетариат, о котором говорил Маркс. В ХХ веке эта рабочая сила прогрессивно дорожала, и дело дошло до того, что разность потенциала уже оказалась недостаточной. Тогда производство стали активно переносить туда, где рабочая сила дешева. Она и сама приезжает в богатые страны. То, как работают на строительстве дубайских небоскрёбов бесправные вьетнамцы и индусы, - это современное рабство. «Синьоры из общества» привыкли не обращать на них внимания: они не люди, они что-то другое, insrumentum vocalis – говорящее орудие, как выражались в эпоху классического рабовладения. Эти люди тоже элемент разности потенциалов. И эту разность капитализм старается удержать.

Сегодня, как видно, это удаётся всё хуже. Приходится всё чаще устраивать управляемый хаос с зачистками. Весь зловещий абсурд, что происходит в мире, - вполне рационален. Он направлен на продление жизни капитализма. Но, похоже, на этот раз капитализму вывернуться не удастся. Не случайно эзотерики говорят о близком Армагеддоне. Нельзя исключить, что капитализм при своей смерти затянет на тот свет и всё человечество. Не хотелось бы, но – не исключено… Возможности уничтожения сегодня на самом высоком уровне.

Интереснее другое. Что будет, если человечество сохранится? Какая цивилизация придёт на смену капитализму?

Собственно, первая попытка, невероятно ценная, была сделана после Октябрьской революции – создать новое, альтернативное общество. Этот опыт надо беспристрастно, технологически изучить. Пока преобладают эмоционально-оценочные суждения – то, что Руссо когда-то называл «эмоциональными выкриками» и приписывал первобытным дикарям. Пожалуй, только С.Г. Кара-Мурза и В.Ю. Катасонов ведут работу по объективному, инженерному изучению советского общества, его экономики и всех сторон жизни.

«Этот эксперимент провалился! Это гадость – этот ваш социализм!» - вопят креативные и продвинутые. Креативным объяснить что-либо невозможно, им свойствен своеобразный аутизм, а простым людям напомню, что первый опыт чаще всего бывает не вполне удачным или даже вовсе неудачным. Сколько потребовалось усилий при освоении воздухоплавания, например. Если бы при первых неудачах решили: всё, провал, будь проклято это ваше воздухоплавание!» – что бы мы сегодня имели? А ведь великий Лев Толстой провозгласил: «Лучше хорошо ходить по земле, чем дурно летать по воздуху».

В советском опыте поучительно всё – в том числе и история его крушения. Но то, что реальный социализм просуществовал 70 лет и выдержал громадную войну – это наводит на мысль, что многое было сделано правильно. Да, тот социализм был бедный, неказистый, во многом жестокий. Всё так. Но надо понять, в каких условиях всё это происходило. Советское общество вышло из войны, оно вынуждено было постоянно отражать агрессию. Военный стиль был присущ ему на всём протяжении его жизни. Оно, собственно говоря, не справилось с миром, не сумело перестроиться, выйти из мобилизационного периода своего существования.

В будущем обществе, будет много черт докапиталистического строя – того, что мы привыкли называть феодализмом. Это будет то самое «Новое Среденевековье», которое прозрел в будущем Николай Бердяев.

Многие из черт советской жизни, во многом, в самом деле, напоминали феодализм. Мне уже доводилось писать об этом, например, здесь: http://zavtra.ru/content/view/sotsializm-kak-feodalizm/ Черты Средневековья будут и в новом обществе. Главное, что производство будет вестись не ради прибыли, а ради удовлетворения насущных потребностей – как это было в традиционном, докапиталистическом, обществе. Переход к производству ради прибыли – это эпохальный переход. Его хорошо описал В.Зомбарт в знаменитой книге «Буржуа». В новом обществе будет сделан шаг в обратную сторону. Жизнь станет гораздо более скромной и суровой, но минимум насущных благ при современных технологиях, по-видимому достанется всем. Блага будут рационироваться, т.е. выдаваться по неким утверждённым нормам. Вероятно, будет значительное равенство в потреблении базовых благ. Это ужасно? Как посмотреть. Если человек самоутверждается с помощью всё более затейливого потребления – ужасно: ему будет нечем и не для чего жить, если у соседа будет всё ровно такое же. Придётся искать иные формы и площадки для самоутверждения, кроме престижной тачки и модных шмоток.

Безусловно, потребуется планирование и сознательная постановка целей для всего общества. Не только, понятно, чисто хозяйственных целей. Это большая и трудная работа. Благодаря планированию СССР достиг огромных успехов. Да, оно было небезупречно, но без него – нельзя сказать, что было бы хуже, без него ничего бы вообще не было. Сегодняшние достижения информационных технологий способны сделать планирование гораздо более эффективным.

Кажется, что всё это далеко и нереально. И капитализм многим видится крепким и вечным. Но мне это представляется иллюзией. Скольжение вниз, к обрыву, к обвалу может начаться в любую минуту. Обвалу часто предшествует ощущение крепости и неколебимости. Так бывает и в частной жизни, и в жизни деловых предприятий, и в жизни народов. Мы, всё человечество, стоим у обрыва. И сегодня полезно вспомнить наш собственный опыт почти столетней давности. В нём много страшного, но много и полезного.

Сейчас я взялась перечитать «Хождение по мукам» А.Толстого. Прочитала только начало: Петербург, 14-й год, всё поёт и пляшет, мода на разврат и всяческие извращения… Ощущение такое, что описаны наши дни. Очень советую перечитать, тем более, что легко доступно в интернете.

Трудные времена нам предстоят. Выдержим ли? Должны выдержать. Предки устояли – что в 1613-м, что в 1917-м – и мы выдюжим.

С праздником вас, дорогие товарищи. С Днём Великой Октябрьской социалистической революции!

Татьяна Воеводина